ПОЛИЕВКТА СВЯТОГО ХРАМ

Согласно надписи из П. х. нач. VI в., 1-й храм во имя святого был построен имп. Евдокией (2-я четв.- сер. V в.). Второй П. х. был построен в 10-м районе К-поля знатной дамой Аникией Юлианой (дочь императора Западной Римской империи Олибрия, внучка имп. Валентиниана III, жена Ареобинда, консула и военного магистра префектуры Восток). В визант. книге о К-поле «Patria Constantinopolitana» (Patria CP. III 57) Аникия Юлиана ошибочно названа дочерью Валентиниана, строителя акведука, неподалеку от к-рого находился П. х.; в книге сообщается, что она строила его 4,5 года с помощью мастеров, прибывших из Рима. Исследование археологами руин П. х. показывает, что клейма на кирпиче-плинфе из кладки его субструкций относятся к 509-511 гг., а кирпичи из стен датируются 517-521 гг. (перерыв в строительстве мог быть связан с тем, что в 512 Ареобинд оказался замешан в мятеже против имп. Анастасия I и лишился своего высокого положения).

Исторические сведения о П. х. немногочисленны. В кон. VI в. легендарную историю его постройки пересказал историк Григорий Турский (Greg. Turon. Glor. martyr. 102 // MGH. Scr. Mer. T. 1. Pars 2. P. 105-107), посещавший К-поль. Согласно ему, храм был построен Юлианой рядом с дворцом в роскошном стиле якобы с той целью, чтобы ее деньги не достались имп. Юстиниану I. Трактат имп. Константина VII Багрянородного «О церемониях» (сер. X в.) (Const. Porphyr. De cerem. I 5.10) сообщает о совершавшемся в П. х. 2-м приеме на церемониальном пути императора из Апостолов святых церкви в Константинополе на форум Феодосия. Здесь василевса принимал димарх партии голубых (венетов) с димом белых (левков); на Пятидесятницу менял у П. х. свечу. В сб. «Палатинская антология» (Anthol. Palat. I 10) Х в. сохранился стихотворный текст строительной надписи на стене П. х. Согласно Синаксарю К-польской ц. (архетип кон. Х в.), в П. х. совершался синаксис мч. Полиевкта 9 янв. (SynCP. Col. 379). В XI в. П. х. посещал анонимный англ. паломник.

В 60-х гг. XX в. при проведении строительных работ на месте П. х. были начаты археологические исследования М. Харрисона (Ин-т Дамбартон-Окс, США) и Н. Фиратли (Стамбульский археологический музей). Они показали, что П. х. был разрушен землетрясением в XII в. и затем разобран на строительные материалы. Впрочем, на месте П. х. мог быть воздвигнут храм меньшего размера, т. к. в нач. XIII в. рус. паломник свт. Антоний Новгородский (Добрыня Ядрейкович) сообщал об исцелениях от св. Полиевкта. С XIV в. все паломники упоминают о мощах св. Полиевкта в храме святых Апостолов (Janin. Églises et monastères. P. 406).

План храма Полиевкта. Реконструкция Р. М. ХаррисонаОт П. х. сохранились мощные субструкции, колонны и фрагменты резного декора, в т. ч. 7 фрагментов строительной надписи. Это была крупная (ок. 52×60 м без атриума) 5-нефная базилика специфической формы. Ее центральный неф отделялся от промежуточных столпами, между которыми размещались колонные экседры. Атриум был расположен в западной части храма, и из него в нартекс можно было спуститься по ступеням. Под центральным нефом проходил коридор, к-рый вел в подалтарную крипту, куда можно было попасть, спустившись по лестнице из самого алтаря. В крипте, вероятно, находились мощи мч. Полиевкта. Под боковыми нефами были устроены подземные коридоры, перекрытые коробовыми сводами. Их использовали в качестве цистерн; атриум со временем превратился в кладбище.

Фрагмент ниши храма св. Полиевкта. Нач. VI. (Археологический музей, Стамбул). Фото: В. Е. СусленковСтены субструкций храма выполнены в типичной для К-поля технике opus mixtum, с увеличением толщины кирпичных полос кверху. Впрочем, встречается и кладка из необработанного камня на растворе (напр., в сев. проходе и под лестницей). Исключительно из кирпича на растворе выполнены арки и своды, полуциркульные и крестовые. Ближе к вост. оконечности центрального нефа находился большой амвон. Судя по форме субструкций, алтарная преграда имела 2 полукруглых выступа по сторонам от св. врат.

На основе археологических находок, включая части карниза с надписью, длина к-рого известна по «Палатинской антологии», Харрисон реконструировал П. х. как 5-нефную базилику с куполом (диаметр 18,5 м) и хорами над боковыми нефами. Боковые стены подкупольного квадрата прорезали двухъярусные экседры с парами колонн, разделенные прямоугольными столпами. В такой реконструкции, ставшей общепринятой, П. х. выглядел как прямой предшественник Софии Святой собора в Константинополе эпохи Юстиниана I, где экседры были только сдвинуты в углы центрального нефа.

Однако в нач. 2000-х гг. Дж. Бардилл обратил внимание на то, что «золотое перекрытие» (χρυσορόφου) П. х., упомянутое в строке 57 строительной надписи, описано и у историка Григория Турского (VI в.). Согласно этому описанию, Аникия Юлиана приказала перекрыть пространство базилики (basilicae cameram) потолком (tegna), покрытым чистым золотом и состоящим из досок (tabulae), т. е. позолоченным плоским потолком с кессонами. Тщательно восстановив расположение надписи, в т. ч. по ее остаткам, Бардилл реконструировал П. х. как 5-нефную базилику с балочно-стропильным перекрытием. В ее интерьере промежуточные нефы были отделены от боковых квадратными столпами; боковые же нефы отделялись от центрального 2 рядами из трех 4-колонных экседр, фланкированных небольшими отрезками стен со столпами за ними. Действительно, такая схема расположения апсид по бокам храма известна в ранневизант. архитектуре, напр. в перестроенном из терм храме в Лаодикии Фригийской (нач. IV в.; 4 апсиды в боковой стене 3-нефной базилики на столпах), в ц. св. Севастийских мучеников в Саранде (вероятно, V в.; ныне Албания) и к-польском дворце Лавса (ок. 420; 3 апсиды в боковой стене большого зала). Новацией П. х. является превращение апсид в боковой стене в колонные экседры, как это было принято в колонных тетраконхах. Такая реконструкция предполагает, что в архитектуре Св. Софии отсутствует прямое подражание П. х. и наблюдается следование общим тенденциям VI в.

С северо-запада к П. х. примыкало еще одно церковное здание центрического плана, к-рое, как предположил Харрисон, было баптистерием. Его субструкции поддерживали квадратный наос, окруженный двумя 3-сторонними обходами.

Интерьер П. х. был украшен чрезвычайно богато. Стены и пол были облицованы плитами из мрамора разных сортов: желтого тунисского, черного с белыми прожилками испанского, пурпурного с серыми и белыми включениями карийского, бело-кремового фригийского, зеленоватого вифинского, бело-серого проконнесского, египетского порфира и зеленой фессалийской брекчии. Из мрамора были сделаны и оконницы крупных окон с прямоугольными стеклами размером ок. 20×25 см. Часть колонн была инкрустирована перламутром, слоновой костью, аметистом, кусками светлого мрамора и порфира, разноцветным стеклом. На стенах была также мозаика (найдено большое количество фрагментов). Из посвятительной надписи известно, что в нартексе, над главным входом, была помещена мозаика со сценой крещения св. равноап. имп. Константина.

Но главным украшением интерьера была богатейшая рельефная резьба по мрамору. Ее многочисленные детали в XIII в. были увезены крестоносцами в Венецию (столпы (т. н. pilastri acritani) на Пьяцетте-Сан-Марко и капители в самом соборе), Равелло и Барселону. Др. подобные детали были найдены при раскопках (хранятся в Стамбульском археологическом музее или на месте раскопок). Резьбой были покрыты арки, капители и стволы колонн и столпов. Мнения исследователей о значении резной декорации П. х. в искусстве кон. V - нач. VI в. расходятся, однако все признают большое влияние сасанидской пластики, повлекшее за собой даже переосмысление античных форм (напр., лесбийского киматия). Это влияние связано, вероятно, с личностью мужа Аникии Юлианы - Ареобинда, к-рый, как военный магистр Востока, был тесно связан с Персией. Сасанидские орнаментальные мотивы хорошо видны на его консульском диптихе 506 г. Спорным остается и вопрос о функции рельефных бюстов 12 апостолов высотой 38 см: украшали ли они алтарную преграду или были помещены в каком-то др. месте. В П. х. впервые используется тип капителей в виде корзинок с перехватом и пальметтой, вариации к-рых будут широко распространены на протяжении всего VI в.

Важную роль в интерьере П. х. наряду с монограммами Аникии Юлианы играла опоясывавшая центральный неф и атриум по карнизу надпись, представлявшая собой гекзаметрическую поэму в 76 строк. Она была вырезана на светлом мраморе в технике высокого рельефа между выпуклых линеек. Текст надписи был частью рельефной декорации: над ним находились изображения виноградной лозы, а под ним - ниши с конхами, в к-рых располагались фигуры павлинов с распущенными хвостами. Техника выполнения, месторасположение в интерьере и стиль текста близки к надписи в к-польском храме святых Сергия и Вакха (527-532). По мнению К. Коннор, при опоре на античную традицию надпись в П. х. создает свой собственный язык высказывания, к-рый оказал влияние на подобные тексты в храме Сергия и Вакха и др. храмах. Надпись можно считать одновременно и посвятительной, и поминальной, и похвальной, и строительной, и экфрастической: в ней последовательно упоминаются венценосные предки Юлианы (имп. Евдокия, строительница 1-го П. х.), подчеркивается величие самой Юлианы, возведение ею храма, превосходящего храм Соломона; надпись содержит описание колонн, столпов, кровли, мрамора и мозаик. Действительно, размеры П. х. почти совпадают с библейскими размерами храма Соломона, что говорит о сознательном подражании. Текст надписи содержит много поэтических образов (напр., перекрытие сравнивается с солнцем, а конхи экседр - с луной), в т. ч. античных (напр., Фаэтон), сближается по стилю с поэмами Павла Силенциария (сер. VI в.). Индивидуальный характер надписи может указывать на авторство самой Аникии Юлианы.